«Потрясающе! Блестяще! Великолепно!»

19.05.2018

«Потрясающе! Блестяще! Великолепно!»

Своими впечатлениями о гастролях Софийского театра оперы и балета в Большом театре России поделилась Валерия Федотова, кандидат искусствознания, старший научный сотрудник Института искусствознания РАН.


«Гастроли Софийского театра оперы и балета в Москве — важное событие не только для болгарских музыкантов, но и для российского слушателя. Более тридцати лет болгары не приезжали к нам в страну. Хотя мы, конечно, знали и о новых успешных постановках обширного и разнообразного репертуара Софийской театра оперы и балета, и о международном резонансе болгарских гастролей. И выступления болгарских артистов под руководством главного режиссера, художественного руководителя и директора театра Пламена Карталова, развернули яркую панораму шедевров мирового музыкального театра, став заметной вехой культурной жизни Москвы. Конечно, особого внимания заслуживает известнейшая тетралогия Вагнера «Кольцо Нибелунгов», включенная в программу гастролей и подчеркнувшая высочайший уровень исполнительского мастерства болгарских артистов. Но не менее интересными для московской публики стали постановки оперы Любомира Пипкова «Девять братьев Яны» и балетного шедевра Адольфа Минкуса «Корсар».

Надо заметить, что творчество Л.Пипкова давно известно в нашей стране. Еще в 1949 году композитор впервые приехал в Москву, где в Доме Союзов, одном из престижных концертных залов столицы, успешно прошел его монографический концерт. Совместно с нашими ведущими музыкантами — Леонидом Коганом и Мстиславом Растроповичем, Пипков сыграл свое Фортепианное Трио. В этот же вечер прозвучал и его Первый струнный квартет, исполненный легендарным коллективом - Квартетом имени А. Бородина. Позже в Москве прошли болгарские постановки опер «Момчил» и «Антигона 43».

Но «Девять братьев Яны» была представлена в Москве впервые. Хотелось бы сразу отметить, что это сложное по своей композиции и масштабу сочинение написано в 1930-е годы ХХ века очень ярким, своеобразным языком. В опере гармонично соединяется и национальное, и общеевропейское начало, чему способствовали годы учебы Пипкова в Болгарии, а так же и в Париже, что, возможно, позволило ему ощутить новые животворные импульсы в болгарской художественной действительности.

В опере «Девять братьев Яны» раскрываются извечные проблемы человеческого бытия: доброта, талант, стремление к творению красоты и зависть, злоба, предательство, разрушение прекрасного. Это сочинение - масштабная, сложная по структуре музыкальная фреска. И важнейшую роль в ее воплощении играет очень точный, продуманный режиссерский замысел Пламена Карталова, соединивший в музыкальном континиуме повествовательные фрагменты, остросюжетные сцены, драматические диалоги, сгущенный драматизм бескомпромиссного столкновения образов. Происходящее раскрывается в героико-трагическом ореоле, возникают и неожиданные комические повороты. Очевидно, что режиссер-постановщик в совершенстве владеет оперной драматургией, при этом тонко постигает и сущность музыки Пипкова. По собственному признанию Карталова, еще будучи студентом Софийской консерватории (теперь это Национальная Музыкальная Академия имени Панчо Владигерова) он встречался с композитором, и Пипков рассказывал, как складывались многие образы его сочинения. Это, без сомнения, повлияло на режиссерскую концепцию Пламена Карталова с детально отточенными, запоминающимися образами героев, четко выстроенными мизансценами. Обращают на себя массовые хоровые сцены, разворачивающиеся как энергичное живое действо, в которое вплетаются и народные обряды кукеров и русалий.

Сложнейшая задача стояла перед дирижером Жоржем Димитровым и оркестром Софийского театра. Конечно, болгарину, как никому другому, свойственно прекрасно исполнять национальную классику, но думается, многоплановая, многослойная фактура, включающая очень мобильные вокальные, хоровые, оркестровые партии, особая ритмическая насыщенность этого музыкального текста, под силу только высоко профессиональным музыкантам, блестяще охватившим эту непростую оперную партитуру. Очень важен и слаженный ансамбль с вокалистами. Надо отдать должное инструменталистам, которые буквально дышали вместе с певцами!

Высшей похвалы заслуживают и солисты, не только спевшие партии главных героев, своеобразные по мелодико-ритмическому облику, интонационному строю, но правдиво передавшие актерски эти сильные драматические роли. Габриела Георгиева обладает красивым светлым сопрано. Ее вокальная интерпретация партии Яны раскрывает душевность, теплоту характера прекрасной болгарки, своим сопереживанием утешающей братьев-рудокопов, резбаря Ангела. Как сестра она жалеет и жестокого Георгия Грозника. В развитии образа Яны прочитывается не только живая грация героини, но и способность ее к решительному действию, несгибаемый характер, очень ярко проявившийся в драматическом финале, где она карает преступного брата. Здесь голос певицы звучит мощно, с охватом низких регистров, что раскрывает свободное владение Габриелой Георгиевой вокальным мастерством.

Партии Ангела присуща распевность ариозного плана. Трепетный и беззащитный образ одаренного талантом художника, создает исполнитель партии Костадин Андреев. Тембрально богатый голос, наполненно звучащий во всех регистрах, свободно устремленный в высокую тесситуру, особенно выразителен в последней арии “Церковь – мое прибежище”, отображающей предсмертное духовное восхождение Ангела.

Незабываемой экспрессией отмечен и образ Георгия Грозника, представленный баритоном Петром Бучковым. Замкнувшись в своем мрачном беспросветном мире, Грозник не может преодолеть неприязнь ни к себе, ни к окружающим его родным людям. Страшная стихия зла воплощается в музыкальном портрете старшего брата, очерченном резким мелодическим контуром с остро звучащими декламационными интонациями. Подобно Воццеку, герою одноименной оперы Альбана Берга, Грозник «одержим ужасной тягой к убийству, ушедший в себя, болезненно самолюбивый и действует часто бессознательно в силу необъяснимых инстинктивных побуждений и навязчивых идей» /Асафьев/. Это очень убедительно доносит до слушателя Петр Бучков.

Хочется отметить прекрасное музыкальное и актерское исполнение Румяны Петровой трагической партии Матери. В ее скорбном облике угадываются аналогии с картиной Ивана Милева «Наши матери все в черном ходят». Нельзя не отметить и Гергану Русекову в роли роковой цыганки, олицетворяющей фатальное зло, при этом сочувствующей бедам Яны. Как отметил Пламен Карталов на пресс-конференции в Большом театре, в поставленном им спектакле нет второстепенных ролей и очень важны ансамбли. И действительно, все партия, включая эпизодические, спеты замечательно. Это, в полной мере, справедливо и в оценке музыкального и драматического исполнения ансамблей, а также и для гармонично организованного по рисунку сценического движения, идеально звучащих хоровых сцен, обретающим в опере характер народных мистерий.

Большое значение в этой грандиозной постановке отводится лаконичной, но зримо выразительной сценографии (художник Свен Йонке) и точно подобранным к характерам персонажей костюмам (художница Станка Вауда). В этом плане, важным фактором становится разнообразно представленный цвет: теплые оттенки домотканого полотна в одеянии Ангела и более холодные по цвету - у братьев; светлые развевающиеся, ворсистые одежды Кукеров; белые хитоны участниц обряда Русалий, выделяющиеся на фоне ярко зеленого полотна, напоминающего весенние луга, где они затевают свои колдовские игрища; теплые золотистые краски, присущие дереву - материалу из которого резчики создают свои шедевры; золото и пурпур, озаряющий выход монарха; красный цвет, в финале, как символ крови и пожара в котором горит Самоков. Но в оформлении спектакля очевидно преобладание разных оттенков черного: угольно – черная почва, покрывающая сцену, черное с отблеском кожи – костюм Георгия Грозника, матово-черное - одеяния матери и Яны в сцене развязки оперы. И это не случайно, поскольку в тексте либретто часто присутствуют слова “черный”, “мрак”, “земля”. Ведь братья Яны – рудокопы, проводящие всю жизнь в темных шахтах. А первые слова песни Яны в начале оперы: “Мрак над горами, земля черна, деревья страшны в ночи”, предвещают апокалиптические мотивы, пронизывающие произведение Пипкова.

Спектакль оставляет очень сильное эмоциональное впечатление передавая трагичность музыки, созвучной поэзии сентябрьской плеяды Гео Милева, Х. Смирненского. Опера «Девять братьев Яны», насыщенная мета смыслами национальной культуры органично воспринимается и современным зрителем, ощутившем в ней импульсивность современного бытия. В своем интервью режиссер отмечает, что злоба, ревность, зависть к таланту свойственны людям вообще, и что трагические коллизии, возникающие в опере, актуальны и в наше время, и не только в Болгарии. И эту концептуальную идею с шекспировским размахом удалось воплотить Пламену Карталову и солистам, хору и оркестру Софийской оперы.

Другой творческий вектор деятельности Софийского театра оперы и балета раскрывается в праздничном, искрящемся светом и красками спектакле «Корсар» в постановке хореографа Эльдара Алиева, автора музыкальной композиции балета. (Она включила не только музыку Адольфа Адана, но и фрагменты балетов Цезаря Пуни, Лео Делиба, Риккардо Дриго и Петра Ольденбурского). Хореограф — также автор либретто софийского «Корсара», созданного им по мотивам либретто Ж. А. де Сен-Жоржа и Ж. Мазилье, одновременно являясь в данной постановке и художником по свету.

Э.Алиев когда-то сам танцевал главную партию Конрада в постановке «Корсара» в Кировском театре Ленинграда (теперь это Мариинский театр Санкт-Петербурга) и хорошо знает хореографию Мариуса Петипа, на которой основывалась сценическая версия Петра Гусева, тогдашнего постановщика этого балета. Уже в 1987 году Алиев стремился переосмыслить партию Конрада, в первоначальной версии балета имеющую прикладное значение и, расширив и технически усложнив ее, он создал выразительный образ романтического героя. В Кировском театре хореографу помогли дополнить музыку Адана фрагментами из произведений его современников. Художественные идеи Алиева развивались в постановках, осуществленных в балетных труппах США, Японии, Китая, на Приморской сцене Мариинского театра во Владивостоке (Россия). Софийская постановка — еще один этап осмысления этого материала, что стало возможным ввиду высокой профессиональной подготовки болгарских артистов, на протяжении десятилетий показывающих свое мастерство у себя в стране и за рубежом.

Напомним, что не случайно именно в Варне с 1964 года проходит Международный конкурс балета, первое подобное мероприятии в Европе, у истоков, которого стояли дирижер Эмил Димитров, в жюри приглашалась Галина Сергеевна Уланова, а первыми лауреатами стали Екатерина Максимова и Владимир Васильев. Высочайший художественный уровень этого балетного форума задает определенный тон и национальному балетному искусству, имеющему почти вековую славную историю, что определяет его современное состояние, и что мы увидели в постановке «Корсара» осуществленной Э. Алиевым. 

И действительно, можно отметить запоминающееся выступление солистки балета Марты Петковой (греческая невольница Медора) и Николы Хаджитанева (Конрад). Их партии, решенные в контуре классического танца, показали не только прекрасное исполнение сложнейших балетных ПА, но и раскрыли то, что им подвластно изящество особо утонченного стиля балетной классики, пластическая певучесть движения в передаче романтической лирики «Корсара», яркий артистический темперамент. Эти слова, в полной мере, можно отнести и к Боряне Петровой (Гюльнара) и Джону Абенанти (Ланкедем), также ярко выступивших в « Корсаре». Щедро наделена актерскими красками комическая фигура Сеид-паши, с гротескным задором сыгранная Трифоном Митевым. Очаровательно и живо исполнены Па Де Труа Адалисок (Памела Пандова, Вяра Иванчева, София Цуцуканова), балетная картина «Оживленный сад», стремительно и искрометно - танец корсаров во втором акте, где хореограф обращается к приемам характерного танца. Хочется отметить изумительную, волшебную по колориту и разнообразию красок сценографию Семена Пастуха и костюмы Галины Соловьевой, активно сотрудничающих с Эльдаром Алиевым и в других его постановках. Удачно и введение в спектакль видеоряда с изображением морского пейзажа с живописным парусником, бороздящим водные просторы.

В своих заметках Э.Алиев пишет, что него театр представляется местом, куда приходят зрители, поднимается занавес и все, затаив дыхание, смотрят спектакль. И когда в финале опускается занавес, они выдыхают с возгласом: «Потрясающе!» Мы и есть как раз те самые зрители, в тот вечер затаив дыхание смотревшие на сцене Большого театра России софийского «Корсара» и выдохнув в финале, с воодушевлением многократно воскликнувшие: «Потрясающе! Блестяще! Великолепно!»

Галерея

ВВЕРХ